Привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, равно как и взыскание убытков с указанных лиц являются основными механизмами защиты прав кредиторов в делах о банкротстве.
При этом в России в процессе формирования позиции на законодательном уровне в основу были положены западноевропейские и американские конструкции, что при различиях в правопонимании и иных принципах повлекло затруднительность в их применении судами и, как следствие, вынесение многочисленных отрицательных судебных актов, а положительная динамика в судебной практикестала наблюдаться только после концептуальных изменений, внесенных в Закон о банкротстве, и соответствующих разъяснений высших судебных инстанций.
Особенностью данных споров, безусловно, является право судов наприменение как общих, так и специальных оснований привлечения к ответственности вне зависимости от норм, выбранных и указанных заявителем при инициировании процедуры защиты прав кредиторов, а также вне зависимости от того, каким образом был поименован вид ответственности.
Определяющими факторами при решении судом вопроса о применении общих положений о возмещении убытков либо специальных правил о субсидиарной ответственности являются степень негативного влияния контролирующего лица на деятельность должника и наличие последствий такого негативного влияния в качестве причины банкротства (доведения до банкротства) должника. Таким образом, при недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.
При этом защита прав путем предъявления требования о возмещении убытков имеет некоторые особенности, которые возможно расценивать как преимущества, например:
- Обширный круг оснований для предъявления требований – в сравнении с привлечением к субсидиарной ответственности по специальным нормам;
- Возможность взыскания убытков в части, не покрытой субсидиарной ответственностью;
- Возможность взыскания убытков на любой стадии банкротства, не дожидаясь завершения процедуры и при отсутствии финансирования;
- Возможность взыскания убытков вне дела о банкротстве;
- Возможность взыскания убытков не только с контролирующих лиц;
- Отсутствие необходимости доказывать причинно-следственную связь между банкротством и неправомерными действиями (бездействием) контролирующих лиц;
- Сроки исковой давности – общие, в отличие от специальных, применяемых в спорах о субсидиарной ответственности.
Говоря об убытках как о механизме защиты, мы в силу статей 15 и 1064 ГК РФ, подразумеваем наличие состава (совокупности условий) правонарушения, включающего: вину причинителя вреда, неправомерность или виновность действий (бездействия), размер убытков; причинную связь между неправомерными действиями и наступившими последствиями.
Как показывает практика, нарушение может проявляться в различных правовых сферах и при доказанности состава создает основания для возникновения регрессного требования контролирующим лицам, что подтверждается достаточной судебной практикой:
- нарушение контролирующим лицом требований законодательства об охране труда, повлекшее негативные последствия как в гражданской, так и в уголовной плоскости и, как следствие, возникновение у юридического лица как обязанности по возмещению ущерба, так и регрессного требования для восстановления баланса прав;
- перечисление необоснованно высоких заработных плат и премий – невозможность обоснования данных перечислений или их возврата в адрес юридического лица создает основание для предъявления требований к контролирующим лицам о взыскании убытков;
- нарушение контролирующим лицом требований налогового законодательства и искажение документации, в результате которого юридическому лицу вменяется штраф, также создает право юридического лица на восстановление баланса путем возмещения контролирующим лицом убытков;
- перечисление денежных средств фиктивному контрагенту (технической компании, выдача кредитов техническим заемщикам, перечисление по договорам подряда компаниям, не ведущим хозяйственной деятельности и т.д.) явилось основанием для взыскания убытков с контролирующего лица в соответствующем размере;
- отчуждение имущества при осуществлении необоснованных затрат или без встречного исполнения (например, в случае если арендодателем являлся сам руководитель, а арендованное имущество фактически не используется должником и на момент заключения и исполнения договора аренды должник имел признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества).
Обращает на себя внимание тот факт, что судебная практика позволяет реализовать механизм защиты кредиторов путем взыскания убытков не только в отношении контролирующих лиц -например, главный бухгалтер может быть привлечен:
– В качестве материально-ответственного лица.
Пример из практики: В рамках дела о банкротстве ОАО наряду с генеральным директором юридического лица иск о взыскании убытков в размере 10 млн. руб. был предъявлен к бывшему главному бухгалтеру ввиду того, что наличные денежные средства в указанном размере, принятые ею от физических лиц в счет погашения долгов за покупку недвижимости, не поступили в кассу.
Как было указано судами при рассмотрении указанного спора, для наступления ответственности, установленной статьями 15 и 1064 ГК РФ, необходимо наличие состава (совокупности условий) правонарушения, включающего: вину причинителя вреда, неправомерность или виновность действий (бездействия), размер убытков, причинную связь между неправомерными действиями и наступившими последствиями. Таким образом, в предмет доказывания по настоящему делу входят следующие факты: противоправность действий (бездействия) главного бухгалтера, факт и размер понесенного ущерба, причинная связь между действиями главного бухгалтера и возникшими убытками. В силу положений Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ “О бухгалтерском учете” в данном случае подлежат оценке фактические действия главного бухгалтера как материально-ответственного лица, в том числе принятие ответчиком мер по передаче имущества и денежных средств должника.
Таким образом, установив причинную связь между фактом противоправного поведения главного бухгалтера и наличием убытков у должника, суд пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с главного бухгалтера убытков в заявленном размере.
– В качестве фактического подписанта сделки, повлекшей ущерб.
Пример из практики: В рамках дела о банкротстве ПО конкурсным управляющим было предъявлено требование к директору и главному бухгалтеру о взыскании убытков солидарно в размере 87 млн. рублей.
В процессе рассмотрения спора судом было установлено, что в период совершения спорных платежей банковским счетом должника имели право распоряжаться исполнительный директор и главный бухгалтер, платежные поручения содержали электронные цифровые подписи также обоих лиц, а с учетом иных установленных негативных обстоятельств, при которых были совершены спорные переводы, суды констатировали наличие прямой причинно-следственной связи между действиями ответчиков и причинением вреда кредиторам и удовлетворили заявление конкурсного управляющего, взыскав убытки в заявленной сумме солидарно с директора и главного бухгалтера.
В дополнение хотелось бы отметить две ключевые позиции, сформулированные Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного суда РФ в 2019 году в Определении N 303-ЭС19-15056 от 16.12.2019 и в Определении N 305-ЭС19-13326 от 23.12.2019, в соответствии с которыми:
– Убытки возможно взыскать с наследников лица, которое довело организацию до банкротства, поскольку долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным законодательством о несостоятельности (банкротстве), входит в наследственную массу.
Как указано ВС РФ, субсидиарная ответственность по обязательствам должника (несостоятельного лица) является разновидностью гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица. В части, не противоречащей специальному регулированию законодательства о банкротстве, к данному виду ответственности подлежат применению положения гл. 25 и 59 ГК РФ (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 53 “О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве”). Из этого следует, что долг, возникший из субсидиарной ответственности, должен быть подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (ст. 1064 ГК РФ).
Таким образом, долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу.
ВС РФ указал, что иное толкование допускало бы возможность передавать наследникам имущество, приобретенное (сохраненное) наследодателем за счет кредиторов незаконным путем, предоставляя в то же время такому имуществу иммунитет от притязаний кредиторов, что представляется несправедливым.
– Лицо, умышленными действиями которого создана невозможность получения кредиторами полного удовлетворения за счет имущества контролирующего должника лица, виновного в его банкротстве, отвечает солидарно с указанным контролирующим лицом за причиненные кредиторам убытки в пределах стоимости полученного имущества.
В соответствии с указанной позицией ВС РФ лицо, умышленными действиями которого создана невозможность получения кредиторами полного удовлетворения за счет имущества контролирующего должника лица, виновного в его банкротстве, отвечает солидарно с указанным контролирующим лицом за причиненные кредиторам убытки в пределах стоимости полученного имущества.
Вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц, виновных в банкротстве должника, в том числе путем приобретения их имущества родственниками по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых не мог не знать приобретатель.
В этом случае возмещение причиненного кредиторам вреда ограничено по размеру стоимостью имущества, хотя и сменившего собственника, но, по сути, оставленного в семье (ст. 1082 ГК РФ). Несмотря на то, что основания требований кредиторов к контролирующим лицам (создание необходимых причин банкротства) и приобретшим их имущество родственникам (создание невозможности полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц) не совпадают, требования кредиторов к ним преследуют единую цель – возместить в полном объеме одни и те же убытки (ст. 15 ГК РФ), поэтому к обязательствам контролирующих лиц и упомянутых родственников применяются правила о солидарных обязательствах, что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавших кредиторов.
При этом не имеет правового значения, какое именно имущество контролирующих лиц освобождается от притязаний кредиторов на основании подобной сделки – приобретенное за счет незаконно полученного дохода или иное, поскольку контролирующее лицо отвечает перед кредиторами всем своим имуществом, за исключением того, на которое в соответствии с законом не может быть обращено взыскание (ст. 24 ГК РФ).
